Сергей Высоцкий - Третий дубль [сборник "Белая дурь"]
— Впечатляет. Но твои красивые умозрения ни на шаг не приблизили тебя к Орешникову, а меня к моим видикам. А главное, если к исчезновению Леонида Орешникова причастен кто-то из его знакомых, то певца уже нет в живых. Им свидетели не нужны.
— Ты прав, Митя. И времени у меня не осталось совсем. Где ты нашел автомобиль Рюмина?
— На Глухозерском шоссе. Ну и местечко — не приведи Господи!
— А чего он там делал?
— Ты у него и спроси. А мне пришлось покрутиться, прежде чем я этот адресок получил.
— Ладно. Спрошу.— Панин поднялся со стула, потянулся. Внезапно его охватило какое-то сонное оцепенение. Очень захотелось лечь на мягкую постель и закрыть глаза. Хотя бы на десять минут.
— Так и пошел, не оказав товарищу практической помощи?
— Могу дать совет,— капитан с силой провел рукой по лицу, прогоняя сонливость.— Попробуй отработать связи Рюмина с твоими потерпевшими.
— Нет уж! Свои версии проверяй сам!
— Зря отказываешься. Толя Рюмин не только хорошо знает работников искусства. Он еще и записывает им видеофильмы.
В кабинете капитана ожидал Никитин.
— Есть успехи? — поинтересовался Панин.
— Ноль. Светлана Яковлевна, как и миллионы пожилых советских женщин, живет скромно, без мужа, затыркана бытом. Имеется сынок лет двенадцати…
— Ты еще назови ее старухой!
— Я могу и ошибиться. Ну сколько ей может быть лет? — Он демонстративно окинул взглядом Панина: — По-моему, она вашего возраста.
— Ладно, давай без лирики.
— И на службе, и дома отзываются о ней очень хорошо. Труженица редкая для периода развитого социализма. Это я цитирую ее непосредственного начальника. Все свободное время посвящает сыну и Владимиру Алексеевичу Бабкину. Но ведь это нынче не предосудительно? С момента возвращения Бабкина с гастролей встречалась с ним дважды. Один раз накоротке, в садике Дзержинского… Слышали о таком?
— Ты рассказывай, рассказывай! О том, чего не знаю, сам спрошу.
— Второй раз ездила к нему на дачу. На субботу. А в воскресенье — к сыну в пионерлагерь.
— Ну вот, а ты говоришь, успехов нет!
— Я дипломат, Александр Сергеевич! — усмехнулся младший лейтенант.— Всегда даю возможность оценить мои успехи начальству. А так как сейчас вы мое временное начальство…
— Будь моя воля, произвел бы тебя в лейтенанты,— сказал Панин.— Со временем.
— Я согласен на чашку кофе, но только сейчас. Ты мне говорил, что у тебя есть кофеварка?
— Есть. Один звонок сделаю, и попьем.— Панин набрал номер домашнего телефона Рюмина. Он не надеялся на успех — ведь Сомов видел «Жигули» осветителя на Глухозерском шоссе,— но Рюмин мгновенно откликнулся:
— Приемная Анатолия Станиславовича Рюмина.
— И большая у Анатолия Станиславовича приемная? — спросил Панин.
— Очень. Мой музыкальный слух подсказывает, что звонят из милиции.
— Анатолий,— уже серьезно сказал капитан,— ты не мог бы подъехать на Литейный? На десять минут?
— Зряшный вопрос. Попробуй не приехать — силой привезете!
— Кончай трепаться. Мне нужна твоя помощь. Пропуск будет у постового.
— Кофе я сейчас сварю, Женя, но пить его буду с Рюминым,— сказал Панин, положив трубку.— А ты бери следственный чемодан и вниз. У нашего друга красные «Жигули», К 91-56 ЛД. Как только он пройдет контроль, сними пальчики. Очень быстро. Но только снаружи. В машину не лезь,— санкции прокуратуры у нас с тобой нет.
— Ты же с ним кофе здесь распивать будешь! Пальчиков хоть отбавляй.
— Мы ведь и о будущем должны подумать, Женя. Если он в этом деле завязан, так не один же работает!
— Издалека он поедет? — с надеждой спросил Никитин, глядя, как капитан извлекает из стола банку кофе и кофеварку.
— С Васильевского. Через десять минут будет здесь. Младший лейтенант вздохнул и, подхватив следственный кейс, пошел вниз.
— Мрачновато у вас тут,— вместо приветствия сказал Рюмин.— И снаружи, и внутри.— Он, как всегда, улыбался, но сегодня в его шуточках чувствовалось что-то натужное. И Панина он уже не называл на «ты». Капитан сделал вид, что не замечает перемены.
Разложив на столе несколько фотографий, он сказал:
— Анатолий, требуется твой острый взгляд. Взгляни, может, узнаешь кого?
— Оценили мои способности, товарищ капитан? Хотите заполучить в тайные агенты? — Он расхохотался, обнажив крепкие белые зубы.— Не выйдет! — Продолжая смеяться, Рюмин бросил быстрый взгляд на фотографии и ткнул пальцем в карточку Вобликова:
— Кажется, встречались. А если принять во внимание, что капитан Панин занимается делом моего друга Лени Орешникова, то с этим типом мы столкнулись нос к носу во время съемок. Точно? — Он победно посмотрел на Панина.
— Точно! — подтвердил капитан. Он не ожидал такой прыти от Рюмина,— прораб Вобликов был сфотографирован возле своей дачи в Опухликах. Раздетый по пояс и мало похожий на «мужчину с портфелем» с Дворцовой площади.
— Молодец, Анатолий Станиславович. Идентифицировали важного свидетеля. За такие подвиги у нас принято поить хорошим кофе.
— С коньяком? — спросил Рюмин.
— На коньяк милицейской зарплаты не хватает, только на кофе.
Кофеварка бурно выпустила пары, по кабинету поплыл аромат «арабики».
— Анатолий, а ты знаком с монтажницей Светланой Яковлевной? — спросил Панин.
— Что вы подразумеваете под этим туманным словом? Если любовную связь, то Светка не в моем вкусе.
— А про ее вкусы ты что-нибудь знаешь?
— Товарищ милиционер, вы действительно хотите из меня сделать бесплатного осведомителя?
— Мне не до шуток.
— Начальство жмет?
— А ты как думал! И общественность покоя не дает.
— А я-то думал, вы нашего Леньку по зову сердца ищете. А у Светки вкус плохой, она с Петушком валандается.
Они пили крепкий напиток, весело болтая о всякой чепухе. Вдруг Рюмин, наткнувшись взглядом на фотографию прораба, сказал:
— Чудной какой-то тип! Где вы хоть его разыскали?
— Это целая эпопея! На днях я тебе расскажу подробнее.
Зазвонил телефон. Никитин доложил, что дело сделано.
— Хорошо, товарищ полковник,— учтиво сказал Панин.— Сейчас отпущу посетителя и приду.— Он положил трубку.
— Начальство призывает? — Рюмин поднялся с кресла.— На цырлах к нему, на цырлах! Голосок-то сразу елейный стал.
— Служба, Анатолий.— Панин подписал осветителю пропуск, проводил его до лестницы. Никитин, с кейсом в руке поднимавшийся по ступеням, бросил на козлобородого меланхоличный взгляд.
В кабинете капитан спросил:
— Не напылил?
— Все тип-топ! Пойдешь в НТО?
Отпечатки пальцев Рюмина совпали с несколькими отпечатками, оставленными на раме велосипеда Леонида Орешникова. «Теперь бы еще выяснить, не трогал ли Рюмин велосипед во время съемок?» — подумал Панин. Он уже хотел уходить из лаборатории, как вдруг его осенило:
— Валентина Васильевна, милая, сравните с теми, что сняли с видеоаппаратуры Орешникова.
Но здесь его ждало разочарование. Рюмин к видеоаппаратуре не прикасался.
25
Панин вошел в квартиру, когда напольные часы в прихожей начали бить восемь. Несмотря на преклонный возраст и облезлый вид, бой у часов был удивительно чистый и мелодичный.
Ни разу за последние несколько недель капитану не удавалось так рано попасть домой. Сегодня Панин решил чуть-чуть расслабиться — завтра он надеялся получить в прокуратуре разрешение на задержание Рюмина. Было над чем подумать без суеты и нервотрепки. И еще одна причина заставила Панина поторопиться домой. Причина очень личная…
У Холмса имелось много свободного времени. И много красивых привычек: он играл на скрипке, курил трубку, сидя у камина, занимался химическими опытами. Мэгре курил трубку и любил между делом выпить пива с сандвичем или рюмку перно. Мисс Марпл вязала… Весь мир хорошо знает о маленьких слабостях и причудах великих сыщиков. Капитан Панин свое увлечение не афишировал. О нем знали только его близкие друзья. Его коллекция солдатиков была надежно укрыта от посторонних взглядов в картонных коробках из-под финских яиц. Хотя у капитана не было столько свободного времени, как у его коллеги с Бейкер-стрит, он иногда позволял себе расслабиться и достать с антресолей томившееся от безделья воинство. Правда, всеобщие смотры теперь становились все реже. Последний плац-парад, устроенный по поводу приобретения наполеоновского гренадера работы Клода Александра, Панин проводил в прошлом году, когда все домашние уехали отдыхать в Майори. Нынче летом сняли дачу под Ленинградом. В Карташевской. В Прибалтике стало не слишком уютно.
Беглые смотры войскам капитан устраивал теперь только тогда, когда удавалось разжиться новыми экспонатами. Такой случай и представился сегодня — университетский товарищ Александра адвокат Анатолий Зубарев привез ему из Рима коробку с солдатиками папской гвардии Ватикана.
